Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 5

Как поп чёрта изгонял

 

  Темная, глубокая ночь, воцарилась на острове. Поутихло пение многих ночных птиц, только филин,  периодически нарушал тишину, неприятным моторошным криком. Иногда, из глубины острова, доносились непонятные и приглушенные звуки, похожие на плачь маленького ребенка. А так как мы являлись радиолюбителями, а не зоологами, то и объяснить какая это птица или что-то еще, издает в глуши озёр и болот  такие жуткие звуки, определённо не могли.  Может это и смешно, но нам тогда было по 16-17 лет, и никто бы ночью не пошел в глубь острова, даже если бы там находился какой-нибудь клад или «кенвуд». Даже в сортир и то, лишний раз, вылазить не хотелось. Днем ничего, а ночью восприятие совершенно изменяется. Наверное, надо прожить не один месяц в лесной глухомани, чтобы полностью привыкнуть к звукам ночного леса. Пока сидишь у костра или беседуем в шалаше, то и не замечаешь; но вот проснешься   среди ночи, попить воды, например, как вдруг зловеще  завоет сыч или громко закричит филин, а что хуже – донесется  из глубин острова, этот жуткий, похожий на человеческий, плачь. Тогда от головы и до самых пят, пробегают по телу неприятные «мурашки», а спина вздрагивает и кажется, что она  покрывается  плотной «гусиной кожей» с липким  и холодным потом. Еще было страшно, когда  за стенкой нашего шалаша стали слышны шаркающие по прошлогодним листьям в траве, осторожные человеческие шаги. Виталий меня разбудил и шепотом сказал: «слушай». Я прислушался и отчетливо услышал: шур-шур, шур-шур.… Прямо-таки шаги, как крадется кто-то, постоит, насторожится, а потом опять, шур-шур, шур-шур. Виталий взял тесак, а я фонарь, и, резко открыв дверь, мы увидели как в нескольких метрах от шалаша, испугавшись света, лежит, свернувшись в клубочек, большой серый ежик. Говорят, что ежи ловят мышей, однако я не знаю, как это у них получатся, потому что когда ёж бегает по листьям, то получается звук, ну точно  как шаги человека.    

 

Мы уже крепко спали, как вдруг услышали резкий отрывистый крик. « А-а-а-а-а-а. А-а –а!» - громко донеслось из лесу и все повскакивали, просыпаясь.

 

-         -          Что  это? – прошептал Ярослав, затаив дыхание.

-         -          Кричит кто-то, - также шепотом ответил я.

-         -          Что за чертовщина, кто же здесь, ночью, будет кричать, - сказал Виталий  и потянулся к тумблеру, подвешенному на крючке.

-         -          Ты что! Не включай свет! – резко одернул его Ярослав. -  Хочешь, чтобы нас сразу заметили!    

-         -          А мы, пока, не от кого и не прячемся, - ответил Виталий, но освещение зажигать не стал.

-         -          А знаешь, Виталя, ведь здесь то и днем, кричать вообще-то, некому, - негромко произнес я.

-         -          Гм.… Не знаю, даже что и думать, - сказал Виталий, - а почему же он снова не кричит? Может это птица такая, или зверь, как то, что детским голосом стонет.

-         -          Н-не знаю, - ответил я, не уверено.

-         -          А может, это охотники заблудились? – с надеждой предположил Ярослав.

-         -          Какие охотники? Охотники по ночам не шастают. И правда, чертовщина  какая-то, - повторил Виталий, и нам стало совсем уж не по себе. – То-то, Петька, должно быть в штаны наложил, - продолжил он, уверенно. – Что, Петька, страшно тебе?

 

Но Петька, почему-то, не отвечал. «Неужели спит?» - удивился Виталий, и двинул ногою в сторону Петькиной лежанки. Нога свободно преодолела ничем не занятое пространство и уперлась в камышовую стену шалаша, глухо стукнув.

 

-         -          Эй, Петька, не балуй! – тревожно крикнул Виталий. - Ты куда, паршивец, спрятался?! 

-         -          Пацаны, - сказал я, и у меня в голове мелькнула страшная догадка, - это он кричал, включай, Виталя, свет!

 

Виталий включил свет и мы увидели, что действительно, Петьки нет в шалаше.

 

А что же Петька? Сначала он безуспешно тряс мокрый и грязный фонарь, в надежде что тот, после купания в болоте, может и заработает. Но фонарь не работал. «Ну и чёрт с ним!» - подумал Петька, и стал шарить в грязи, пытаясь нащупать оставшийся в глубине  черной жижи, соскочивший с ноги плохо зашнурованный кроссовок. «Неужели засосало?!» - забеспокоился он, ничего не обнаружив, хотя и засунул  руку в грязь по самое плечо.  Вдруг что-то резко кольнуло в ногу, сначала в одну, потом во вторую. Ощущение было острое, похожее на то, когда берут кровь с пальца, прокалывая кожу медицинской иглой. Петька, увязший в болотце повыше колен, в панике задергался, так как болючие укусы в ноги, следовали один за другим.  Но пока он искал кроссовок, то погрузился еще глубже и уже никак не мог вытащить из грязи ни одну, ни другую ногу. Осознав свое положение, Петька, оторопев от страха,  громко закричал и стал, размахивая руками, хвататься за растущие вокруг болотные камыши, вырывая их с корнем. После нескольких попыток, ему, наконец, удалось ухватиться за толстую охапку, и, поднатужившись, вытянуть увязшие ноги. Затем, проваливаясь в грязь по колена, он вскоре выбрался на сушу. Тем временем, мы покинули шалаш и, освещая поляну запасным фонарем, стали звать Петьку. На наше счастье, сразу услышали ответ.

 

-         -          Я здесь! Здесь я-я-я! – кричал Петька, где-то из чащоб.

-         -          Что-о-о случи-и-лось? - прокричал Ярослав.

-         -          Застря-я-л! Застрял я! – послышалось в ответ.

-         -          По-до-жди! Сейчас идём! – крикнул Виталий и прорубливая тесаком заросли, мы пошли в сторону Петькиного голоса. Вскоре, нашли Петьку, приблизительно в метрах семидесяти от поляны, как раз возле болотца.

 

Когда все выбрались на поляну, Виталий включил стационарное освещение лагеря. При свете мощного фонаря, мы с изумлением смотрели на мокрого и  с головы до пят вымазанного в грязь, нерадивого Петьку.  «Ну и ну!» - произнес Ярослав, и даже присвистнул от впечатления.  Действительно, вид у Петьки был даже еще более впечатляющий, чем тогда, когда перевернулась лодка и покусали пиявки. Если бы его ночью увидел какой-нибудь, например, охотник, тогда скорее всего, не сомневаясь в существовании потусторонних сил, пальнул из ружья и сказал бы что подстрелил чёрта. 

Петька сидел на траве и чрезвычайно подавленный случившимся, молча чесал покусанные болотными жучками ноги и искусанное злыми комарами туловище.

 

-         -          Ну что ты, Петька,  сидишь? - сочувственно сказал я, - пойдем к озеру, обмоешься, а я присвечу.

-         -          А с этим, что делать? – несмело спросил он, указывая на валяющийся в траве, грязный кроссовок.

-         -          С этим? – переспросил я, и задумался.

-         -          Давай зашвырнем в озеро! – злорадно усмехаясь, предложил Виталий.

-         -          Зачем в озеро? – немного подумав, ответил я. - Пусть лучше Петька  постирает, а там как знать, может и получиться отыскать второй; и потом, зачем зря озеро захламлять?  Лучше спалим.  

-         -          И кто же это, будет искать его в болоте? – удивленно спросил Виталий, - бросить в огонь и точка! Что, Петька, допрыгался?! Вот есть, все же, справедливость на белом свете. А я думал, что ты только наше имущество портить горазд. Ан нет! Может теперь уж и поумнеешь!  

-         -          А ты, Виталя, не  радуйся, - сказал Ярослав, рассудительно, - он сначала испортит побольше всего у нас, а только потом навредит и себе.