Наша подводная радиоэкспедиция. Часть 6

Весёлый вечер у костра

  На остров опустилась тихая ночь. Мы спокойно беседовали, строя планы на завтрашний день, как притихший было Петька начал жаловаться, что у него  сильно разболелась обожженная взорвавшейся зажигалкой,  нога. Тогда Ярослав посоветовал ему сесть на плот и опустить ногу в озеро. Действительно, как только нога очутилась в прохладной воде, на мученическом Петькином лице показалась блаженная улыбка и сразу появился аппетит, вследствие чего он стал требовать, чтобы ему подали чаю и отрезали кусок оставшейся на завтра колбасы. Ярослав налил чая и хотел отправиться в шалаш за колбасой, но Виталий, не такой уж и наивный, начал подозревать, что Петька не иначе как симулирует, заведомо преувеличивая трагедию, дабы выманить последнюю в  запасах экспедиции колбасу.

-         -          Странно как-то, - сказал Виталий, обращаясь к Ярославу, - что-то раньше я не слышал, чтобы ожоги сушеной колбасой лечили, я вон в детстве палец ожог, так меня не то, чтобы колбасой утешали, а наоборот, отстегали ремнем хорошенько.

-         -          Это когда? - спросил Ярослав. 

-         -           Я помню, - ответил я, за Виталия, - мы еще тогда насквозь пропалили магниевой шашкой железную решетку и металлическую крышку в газовой плите, на кухне, что в доме.

Действительно, достались нам как-то, высокотемпературные магниевые шашки для сварки стальных проводов. Они были сантиметра два в высоту и приблизительно полтора в диаметре, с небольшим сквозным  отверстием посередине. Такими шашками пользовались связисты и телефонисты для ремонта оборванных открытых (воздушных) линий связи. Причем зажечь их простыми средствами, спичками или бумагой, было невозможно, поэтому к ним прилагались специальные магниевые спички величиной с палец. Когда горит такая спичка, то разлетаются искры как от электрода во время электросварки.

Спички спалили мы сразу, бросая их с крыши, словно осветительные ракеты, и впоследствии у нас оставались только шашки. Раньше мы пытались зажечь какую-нибудь из них этими спичками, но у нас не получилось, потом спички закончились, а шашек же имелась целая упаковка. Сначала Виталий развёл небольшой костер, и я бросил туда шашку. Однако ветки сгорели, а шашка всё не загоралась. Тогда мне пришла идея нагреть шашку на газовой плите, которая  сулила стопроцентный успех мероприятия. Виталий отметил, что это действительно классная идея и, положив гаечный ключ на решетку, поставил на него шашку и зажег газ. И вот мы стали ждать, с интересом наблюдая, как начинает розоветь, раскаляясь от горящего газа, гаечный ключ. Минут через пять, ключ раскалился докрасна и край поставленной сверху шашки начал заметно краснеть. Еще, секунд через десять, шашка стала плавно разгораться, словно мощная галогенная лампа.  А потом... Ой, что было потом! Она засияла, словно маленький кусочек солнца, ослепительным  ярко-оранжевым светом, и зашипела, расплавляя металл. Так вот, мгновенно расплавив гаечный ключ, она упала на металлическую крышку плиты, и за секунду проплавив её насквозь, беспрепятственно провалилась внутрь, прожигая духовку. Оторопев, мы молча смотрели, не в силах  остановить этот страшный процесс, как за стеклом, в духовке, шипит и сияет злощастная шашка.  Но вот, пройдя сквозь духовку, она вывалилась на пол и, остывая, постепенно темнела. Когда шашка полностью потемнела, превратившись в оплавленный огарок, Виталий, определённо шокированный происходящим, засунул под печку руку, чтобы достать её от туда. Схватился, и как заорёт! Вынул руку и прыгает. Потом побежал к рукомойнику и стал лить на обоженные пальцы воду. Но самое  страшное, когда пришла с работы Виталия мама, достала со шкафа сковородку и... выронила её на пол, увидев внушительную дыру, с черными оплавленными краями, на белой эмалированной крышке... 

-         -          Но хорошо, - добавил Виталий, выслушав рассказ, - что шашка, падая, не задела  газовую трубу, а немного откатилась вбок, хотя духовка, всё же, была безвозвратно испорчена,  - печально вздохнул он, вспоминая, как ему потом влетело.   

-         -          Это действительно тяжелый случай, - пробормотал Ярослав, растроганный моим рассказом про обоженные остывающей шашкой пальцы, и, отрезав приличный кусок колбасы, направился к Петьке.

Мы беседовали далее, удобно расположившись вокруг костра, а Петька, быстро уплёв выдуренную колбасу, приятно размышлял о том, что всё же "нет, худа без добра".  Нога у него поутихла и он вернулся к костру, тем более что сидеть на плоту было зябковато. Подсев поближе к освещению, показал ногу, которую Ярослав в месте ожога обложил мокрыми листьями подорожника, аккуратно перевязав ёё тряпкой.

Неожиданно зазвучала оставленная на дежурном приёме "Недра". Это подключился Генка на 29.600. Выслушав нашу сводку новостей, сообщил, что работает на подвешенный между деревьями десяточный диполь. Слышно вполне удовлетворительно, так что канал оперативной связи с посёлком, можно было считать налаженным.

-         -          Очень хорошо, всё же, - говорил Генка,  что-то жуя перед микрофоном, - что вы уже нашли трансивер, потому что я собираюсь утром накачать лодку и прибыть к вам за аккумулятором, чтобы он не простаивал разряженный. Ну, а за одно вытянем с трансивера ЭМФ, и я свезу его дядьке Кольке, так оно лучше будет.   

-         -          - Конечно лучше, - согласился я, и спросил, как рано он будет отправляться.

-         -           Не сильно рано, - ответил Генка, - делов много, да еще и скандальный дед напирает, совсем уже обалдел среди своих кур, гусей и свиней; всё бегает, компенсацию за сарай требует: говорит, что у него половина курей сгорело. Брешет гад, я знаю, они только задохнулись, и он успел их из сарая повыволакивать. Что народ дурите, говорю, как это тогда ваша бабка на базаре дохлых кур продаёт? По закону продавать можно только конкретно убиенную птицу или скотину, а если она по иной причине копыта отбросила, так это уже выходит подсудное дело, потому что доподлинно неизвестно, сколько она пробыла в неживом состоянии, покуда её окончательно не распотрошили. Может быть там уже трупные яды стали выделяться. "Я тебе, хлоп, покажу трупные яды!" - выругался дед, но дальше наезжать не стал, сплюнул у калитки и убрался к чёрту, тем более что это не он мне покажет "трупные яды", а я ему еще покажу, как мои антенны обрывать!

-         -           Да, видно тебе скучать не приходиться, - ответил я, Генке. - Тут Виталя просит, чтобы ты утром заскочил к нему домой и поспрашивал отчима за Петькины старые очки, они хотя и поломанные, но всё-таки лучше чем ничего, а то Петька пристаёт, что надо нырять и за его очками, говорит, достали своё барахло, а предметы физиологической необходимости под водой остались.

-         -           Хорошо, заскочу.

-         -           Пообещал Генка и мы распрощались до утра.

-         -           Беспардонный ты, Петька, - заметил Ярослав, подбрасывая дрова, - главное сам лодку утопил, а потом пристаёт, чтобы ныряли за его очками.

-         -          Да не топил я, - смело оправдывался Петька, - наоборот спасал.

-         -          Это как же? - не выдержал такого вероломства Виталий.

-         -          Значит так, - стал нагло врать Петька, - сижу я и вижу: сосок на лодке плохо склеенный, и к тому же на солнце греется. Дай, думаю, проверю, не пропускает - ли. Приложил руку, и чувствую - шипит. Чем дальше, тем сильнее. Тогда я его схватил и зажал рукой, чтобы не пропускал. И только хотел сказать, что он аварийный, как вдруг от туда как бахнет! Я конечно испугался...

-         -          И что ты всё, Петька, брешешь! - перебил его Виталий, зло плюнул в костёр, как раз возле Петьки, и не в силах слушать дальше отошел в кусты облегчиться.

-         -          А я вот, думаю, - задумчиво проговорил Ярослав, - вегетарианцы не такие уж и странные люди, пожалуй, поумнее некоторых будут.  Прав Генка - дурят нашего всеядного брата, безжалостно дурят. Действительно, откуда я знаю,  когда эта курица, которую бабка на базаре продаёт, копыта отбросила? Может быть, она долго болела и сдохла от какой-нибудь куриной слепоты? Или вот, что еще хуже, кабан. Если курицу, скрипя сердцем, и можно выбросить, то кабана, определённо, никак нельзя. Живёт такой кабан в сарае и жрёт как мерин, только и будешь, что на одни помои работать. Жрёт-жрёт, а потом вдруг возьмёт, через пару лет, и нагло сдохнет, например от  врождённой болезни или иной скрытой патологии. Вечером сдохнет, а утром зайдёт хозяин в сарай, а его любимый кабанчик в углу окочурился, и мухи по нему ползают...

Тут Петька подорвался и побежал в кусты, было слышно как его стошнило. Однако Ярослав, увлечённый нитью логических рассуждений и психологического анализа, продолжал рассказывать дальше.

    - Так вот, - продолжал он, отложив бутерброд в сторону, - мечется злой хозяин по сараю и волосы с досады рвёт, но что поделаешь, кабан уже закостенел. Тогда приходит ему в голову спасительная мысль: чтобы добро не пропадало, перекрутить его на колбасы...

   Тут мы снова услышали как Петьку, который недавно слопал добрячий кусок колбасы, сильно тошнит в кустах. Но, психологически устойчивый Ярослав, безжалостно продолжал дальше: "...Или, что еще будет обидней, кнур. Держат такого кнура и деньги зарабатывают, оплодотворяя различных свиноматок. И чем дольше он живёт, тем матёрей становится и, следовательно, больше свиноматок сможет обработать за один раз, а это, соответственно, и экономия горючего топлива, и престиж среди конкурентов в качестве наиболее мощного производителя. Но, как известно, согласно законам космоса, прогресс в материальной природе не бесконечен. Материя рождается, растёт, благоухает, так сказать в расцвете сил, а  потом тормозится, стареет, деградирует и умирает..." - философствовал Ярослав, задумчиво разглядывая звёзды. - Потом, производитель изнашивается и начинает стареть, - сделал Ярослав логический вывод, - и так или иначе, а надо кнура резать. А кнур не меньше килограмм сто пятьдесят будет. Жалко хозяину такое добро собакам скармливать или продавать за бесценок, вот и свезёт его на базар и уступит чуть дешевле. Причем жертвой могут стать бедные студенты... - почему-то решил Ярослав, как будто обыкновенный гражданин, высмотрев недорогое и хорошее на вид сало, не может стать жертвой подлого обмана.

-         -          То-то я смотрю, что это у нас в общаге часто кнурятиной воняет, - заметил Виталий, умиротворённый после удачного посещения сортира (во время процедуры его не укусил ни один комар).

-         -          А я и говорю, - продолжал ход логической мысли, Ярослав, - наиболее часто попадаются студенты. Бабки, они хитрые, матёрые, имеют глаз намётанный - не то, что наивный студент. Студент - он простой как двери. В то время, когда бабки тщательно щупают и осматривают подозрительное сало, голодный студент, увидев большой и дешевый кусок, сразу кидается, словно муха на мёд. Расплата наступает позже - когда начинает его жарить. Но что делать, жрать то охота. Вот и мучаются студенты, закусывая вонючим салом, - закончил Ярослав свои психологические наблюдения.                

Петька уже вылез из кустов и теперь тихо сидел, печально уставившись на тлеющий с краю костра, пенёк. Психологически неустойчивый, он, услышав поучительную лекцию Ярослава о жертвах мясоедства, вырвал всю съеденную за последние несколько часов колбасу и теперь сидел с такой кислой миной, будто бы он разжевал жука-вонючку, случайно прилипшего на бутерброд с маслом. 

-         -          Следовательно, лучше покупать колбасу в магазине, - сделал еще один логический вывод, Ярослав.

-         -           А ты думаешь, государственные колбасы такие безупречные? - сказал я, - там, конечно, мясо проверяют, но вот потом, в цехах, воруют сильно - и состав уже не тот, и бумаги в колбасе оказывается много. Я  как раз помню случай, мне один знакомый мужик рассказывал, они тогда с корешом на колбасном заводе работали.

"...Работали мы на колбасном заводе, - рассказывал он, - и определили нас в цех по переработке всяческой требухи, но выделывалось там и коровье вымя. Хотя работа и паскудная, зато, негде правды деть, накрасть можно много. Конечно, сильно в сумку много не наберёшь, а мой кореш  был жадный, вот и напхал полные штаны коровьего вымени и пошли мы на проходную. Идём, а он так осторожно ноги переставляет. Короче, прошли нормально, сели в трамвай, а там и до дома минута ходьбы. Кореш сел у окна, а мне места не хватило, стал я неподалёку. Едем значит, а рядом с корешом женщина сидит, лет эдак 40-45, интеллигентной наружности, в очках. Проехали пару остановок, и женщина  почему-то забеспокоилась, ерзает по сиденью, всё на кореша поглядывает. И минуты через три ему говорит: "мужчина, у вас там непорядок".

-         -          Почему непорядок? - удивился кореш, - я всегда так езжу, - добавил он, решив, что это замечание по поводу снятых на время езды, чтобы не потели ноги, туфель. Еще через минуту она говорит:

-         -          Извините, я, конечно, понимаю особенности строения мужского организма и функционирования его органов, - проговорила она, поглядывая на ширинку, которая у кореша лопнула и от туда демонстративно торчал розовый кончик коровьего вымени, - но я вас всё же, настоятельно прошу прекратить это безобразие! Тут кореш понял, извинился и запихнул вымя обратно в штаны. Но на  этом история не закончилась. Через пол минуты женщина опять возмущается, обзывая кореша наглым извращенцем.

-         -          Чёрт, достала уже! - подумал он, достав из кармана большой раскладной нож, которым часто разрезал мясо, если оно плохо укладывалось в штаны.

-         -          Ой! - вскрикнула женщина, когда кореш раскрыл остро оточенное лезвие и испуганно уставилась на нож.

-         -          Ерунда! У меня их много, - сказал кореш, обернувшись к женщине, потом потянул торчащее из лопнувшей ширинки вымя и ловким движением ножа отрезал его у основания, затем на глазах совершенно шокированной женщины ловко выбросил вымя в открытое окно трамвая. Довольный, сложил нож и поправил ширинку.

-         -          Ну вот, теперь порядок! - обратился он к женщине, улыбаясь, однако та уже лежала без чувств в глубоком обморочном состоянии..."

Тут мои друзья как начали смеяться! Даже Петька рассмеялся до слёз, не говоря уже про Ярослава, который от смеха упал с пенька, на котором сидел, попивая чаёк, и теперь катался в траве, хватаясь за живот. Виталий сидел и откашливался, так как подавился бутербродом или захлебнулся чаем, а может и то, и другое вместе